Наш путь и наше время
В этой работе мы бежим марафон для самих себя и против самих себя. По мере нашего упорства, работа проникает в нас все глубже и глубже, пока не сольется с нашей судьбой. Когда это происходит, появляется тот самый таинственный урок, предназначенный исключительно для нас…
Пожилые люди, которые знакомятся с этой работой, часто задаются вопросом, стоит ли ее начинать. Путь кажется таким долгим, и так многому нужно научиться. Они боятся, что их привычки укоренились, и сомневаются, хватит ли у них времени и сил, чтобы изменить их. Когда пожилой человек спрашивает моего мнения, я всегда вспоминаю историю Дональда Прайса.
Дон был членом группы, к которой я присоединился, когда только начал заниматься этой работой. Группа была небольшой, но разнообразной, в ней были люди всех возрастов. Дон был самым старшим и самым активным членом группы, а также иностранцем, поэтому мы считали его главным. Его громкий голос и грубый смех усугубляли это впечатление. Его резкие манеры были настолько привычны, что, когда бы мы ни собирались вместе — в ресторане, на вечеринке в саду или на экскурсии, — мы сразу понимали, есть там Дон или нет. Его голос первым приветствовал нас. Поскольку он был иностранцем, старше по возрасту и дольше в работе, чем все остальные, никто не бросал Дону вызов. Мы полагали, что либо за его поведением кроется какая-то причина, которая от нас ускользает, либо его привычки настолько глубоко укоренились, что их фактически невозможно исправить.
Однажды нас посетил старший практикующий из другой страны. Он услышал громкие разговоры и смех Дона Прайса и был удивлен, узнав, что мы так спокойно и долго принимали поведение Дона. «Но разве вы никогда не указывали ему на это?» — спросил он. Мы посмотрели друг на друга со смущением и чувством вины. Мы увидели, что уклонились от своих обязанностей учеников. Наш гость не терял времени, формулируя следующее задание: Дон должен был ограничить свой разговор на наших собраниях не более чем тремя предложениями. Если он не сможет этого сделать, то ему придется прекратить посещать встречи.
Обычно подобные задания давали приезжающие практикующие. Отчасти цель их визитов заключалась в том, чтобы наблюдать за членами группы и советовать им, как избавиться от собственных привычек или вредных моделей поведения, сложившихся в группе, — как это произошло с Доном и остальными из нас. Благодаря моему знанию английского языка (я был основным переводчиком нашего визитера), меня выбрали для наблюдения за прогрессом Дона в выполнении данного ему задания. Мне было около двадцати, Дону — около шестидесяти. Я был новичком в группе; Дон был самым старшим. Я был застенчив и мало говорил; Дон был громогласен и несдержан. Ягненку поручили наблюдать за львом.
Лестница небесного восхождения | XII в. до н. э.| Монахи поднимаются и сходят с пути
Мы познаем свои границы, преодолевая их. Я до сих пор отчетливо помню, как снял трубку телефона, с опаской набрал номер Дона и услышал на другом конце его грубое «Алло?». Помню, как мне пришлось напомнить Дону, кто я такой (до этого момента он меня почти не замечал), а затем сообщить о решении визитера, согласно которому я должен следить за его успехами. В наступившей паузе я подумал, не придется ли мне теперь принять удар его гнева на себя за всех нас, но Дон удивил меня. «Вы правы, — сказал он совершенно другим тоном, которого я никогда от него не слышал. «Мне давно пора научиться контролировать свои разговоры. Передайте группе, что я приму эти слова близко к сердцу и буду уважать данное мне задание — и что мне понадобится их помощь».
И вот, в то время как Дону предложили научиться говорить осознанно, мне был преподан урок, научиться не судить о потенциале других студентов. Никогда не думайте, что другие не способны воспринимать критику. Никогда не стесняйтесь предложить что-то, что может быть полезно для их внутренней работы. Никогда не думайте, что вы знаете, чего способны или неспособны достичь другие.
Большинство членов нашей группы было настроено скептически. Трудно было поверить, что Дон сможет измениться, как бы искренне он ни собирался это сделать. Но Дон доказал, что мы ошибались. После того как ему пришлось несколько раз напомнить об этом, он научился не отвлекаться от своей задачи, понижать тон голоса и ограничиваться тремя фразами на любом собрании.
Прошел год. Мы с Доном стали хорошими друзьями. Я был вынужден регулярно общаться с ним и обнаружил, что он — мягкий гигант. Больше мы не входили на наши собрания, где нас встречал громкий голос и смех Дона. Лев был укрощен.
В годовщину этого укрощения некоторые члены группы задались вопросом, не пора ли завершить упражнение Дона, раз он уже с ним справился. По обычаю, отменить задание мог только тот, кто его дал. Мне посоветовали позвонить визитеру, чтобы узнать его мнение. «Мы хотим, чтобы правил было как можно меньше, — сказал он, соглашаясь с нашими рассуждениями, — поэтому, если Дону больше не нужно искусственные ограничители его речи, мы можем их убрать».
Но когда я позвонил Дону, чтобы сообщить радостную новость, я не смог дозвониться. Я звонил несколько раз, но безуспешно. Никто из нашей группы не смог дозвониться до него. Через два дня мне перезвонил его сын, увидев мои пропущенные звонки на телефоне Дона. Оказалось, что за ночь до того, как я пытался дозвониться, Дон умер от инсульта.
●
Другой урок, который я получил от Дона Прайса, — это то, как неправильно мы воспринимаем эту работу. Находясь в начальной точке и пытаясь предугадать ее траекторию, мы предполагаем, что это путешествие из точки А в точку Б, как овладение языком или обучение игре на фортепиано. Мы полагаем, что если у нас будет достаточно времени и выдержки, то мы достигнем цели, но это глупости. Различия между студентами настолько велики и глубоки, что наш стартовый возраст и предполагаемая продолжительность жизни не имеют никакого значения. Не существует ни общих точек А и Б, ни общих временных рамок. Есть только наш путь и наше время. В этой работе мы бежим марафон для самих себя и против самих себя. По мере нашего упорства, работа проникает в нас все глубже и глубже, пока не сольется с нашей судьбой. Когда это происходит, появляется тот самый таинственный урок, предназначенный исключительно для нас.
Освойте этот урок, и вы будете свободны, как Дон Прайс.