Как важно быть конкретным

Правильно поставленный диагноз — это уже половина лечения. Наша практикующая мудро отреагировала на что-то очень конкретное, что она заметила в себе. Этот момент уже ей хорошо знаком, она наблюдала его снова и снова. Кроме того, она направила свои усилия на конкретную область, а именно на работу с детьми. В ее жизни наверняка есть и другие области, которые всегда смогут вызвать раздражение — пробки, погода, семья и т. д., — но она предусмотрительно решила использовать все свои ресурсы для одного единственного сражения в этой более масштабной войне. Слишком широкий фокус — это один из способов победить нашу еще незрелую волю; другой способ — подвергнуть ее перспективе бесконечной работы над целью. В свете этого наш практик ограничивает свою цель одной неделей. Неважно, что она всю жизнь жаловалась и наверняка будет жаловаться и после этой недели. Она всегда сможет в будущем перенести цель на другую неделю, но сейчас это ее не касается. Ограничив рамки своей цели конкретным временем и местом, наш практик свел непосильную задачу к чему-то выполнимому и измеримому.

 «Поначалу сопротивляться привычке жаловаться было крайне сложно», — продолжает она. «Поводы для жалоб постоянно всплывали на поверхность, подтверждая мою привычку. Более того, в первый же день моя решимость была выведена из равновесия. Меня назначили ответственной за чтение детям сказки в конце каждого дня. Мы всегда заканчиваем наши дни музыкой и сказками, но я не ожидала, что меня назначат ответственной за это. Это вызвало во мне сильные и противоречивые реакции. С одной стороны, я обычно жаловалась на то, что на меня возложили дополнительные обязанности на и без того насыщенной неделе. С другой стороны, я мечтала о том, как превзойду своих коллег в рассказывании историй и покорю детей. Итак, теперь было два виновника: жалобы и стремление произвести впечатление. Мне пришлось скорректировать свою цель, чтобы приспособиться к этому новому развитию событий. Каждый раз, когда возникал порыв пожаловаться или когда я начинала фантазировать о своем грядущем успехе, я должна был не поддаваться ни тому, ни другому».

«Моя цель оказалась спасительным кругом. По мере того как неделя шла своим чередом, я могла наблюдать желание жаловаться как бы отдельно от себя. Даже когда я впадала в жалость, я стремилась быстро встать, смахнуть с себя пыль и восстановить свою цель. Это открыло совершенно новое измерение недели. Теперь мой день состоял из двух слоев: событий, происходящих снаружи, и событий, происходящих внутри меня. Я убедилась, насколько больше мы можем получить от работы, которую раньше отвергали как слишком рутинную, от работы, которую ошибочно считали источником собственной скуки. С каждым днем мне все больше хотелось идти на работу, проверить свои новые навыки и доказать себе, что я могу выполнять свои обязанности без жалоб».

Мы сильно сопротивляемся тому, чтобы привнести точность в нашу работу. Мы надеемся продвинуться вперед, оставаясь при этом неопределенными. Но пока мы не сформулируем, что именно сдерживает нас, мы сможем применять только общие решения. Ни один врач не станет пытаться лечить своих пациентов по общему плану для всех. В каждом случае будет свой диагноз и свое лекарство. Точно так же мы не можем рассчитывать на решение наших специфических внутренних проблем с помощью универсального подхода. В этом и заключается важность январского труда о постановке цели.